
Вообще это необычный персонаж. В средневековом Китае она выступает как божество милосердия, спасающее людей из моря страданий и несчастий, а в древности выступала в виде свирепой богини. Сам образ Сиванму формировался веками, на него подействовали и древние архаические мотивы, и буддийское влияние, например, образы бодхисатв, и даосские представления. В даосизме она вообще превратилась в одну из центральных богинь, дарующих долголетие, — обычно она передает посвященному плод долголетия, чаще всего волшебный персик (паньтао).
До сих пор сегодня во многих деревнях Центрального Китая возносят молитвы «Матушке-правительнице», а перед алтарем с ее изображением кладут персики. В народных буддийских культах она стала ассоциироваться с «Нерожденной праматерью» (Ушэн лаому), а та, в свою очередь, — с Бодхисатвой милосердия Авалокитешварой (в даосизме — Гуанъинь), спасающей всех заблудших людей из моря страданий.
Исток этого странного персонажа представляет собой загадку. Почему, например, речь идет именно о «западной» правительнице? В большинстве представлений она обитает в западной части неба или «где-то на Западе», откуда и осуществляет свои спасительные функции. Но представления именно о спасительной функции Сиванму — значительно более позднего происхождения, во многом они обязаны своим происхождением буддийским идеям «западного рая». Изначально же Сиванму представлялась совсем иной.
Первоначальный облик Сиванму отнюдь не был добрым и милосердным, каковым он представляется сегодня. Наоборот, это было весьма кровожадное существо, поедавшее людей, оглашавшее окрестности гор Куньлунь, где она жила в пещере, львиным рыком. Древнейший «Канон гор и морей» («Шаньхай цзин», VIII в. до н. э.) рассказывает, что обитель ее располагалась где-то «к югу от Западного моря, у самых Зыбучих песков, за Красной рекой, перед Черной рекой».

Сиванму распоряжалась болезнями, могла насылать на людей мор и другие несчастья. И вместе с этим у нее было средство достижения бессмертия, которое она иногда даровала людям. Как видим, облик Сиванму, как и многих ранних духов, амбивалентен. С одной стороны, она выступает как божество смерти, с другой, — как обладательница эликсира вечной жизни, и это сочетание в одном образе абсолютной смерти и абсолютной жизни характерно для облика шаманов и древних божеств.
Сиванму вообще окружена символами царства мертвых. В рассказах о ней практически всегда фигурируют вороны — классические перевозчики в царство мертвых. Так, Сиванму прислуживали три трехногих птицы (обычно речь идет именно о воронах), которые каждый день приносили ей в когтях пойманных птиц и животных, которых и поедала Сиванму. Еще один трехногий ворон очищал пещеру, где жила Сиванму, от костей съеденных животных. Обычно ворон, филин или ласточка в китайских преданиях, равно как и в легендах других народов мира, означают посланцев из потустороннего мира, а иногда они сами выступают проводниками душ в загробное царство. Связь птицы со смертью прослеживается практически во всех культурах Сибири, Дальнего Востока и Восточной Азии. Попутно заметим, что такая «погребальная» роль птиц и всяких крылатых созданий известна и в классической европейской культуре. Например, сирены греческой филологии с головами и грудями прекрасных женщин и телами птиц были связаны со смертью и изображались сидящими у груды костей. Хорошо известно, что образ птицы активно задействован в шаманской космогонии и олицетворяет душу умерших или еще не родившихся людей. Как видим, очень многое в преданиях о «западном крае» указывает на то, что речь идет именно о царстве душ предков, о чертогах мертвых. Впрочем, и само место ее обитания — горы Куньлунь — считается местом обители не только бессмертных, но и душ умерших людей.
Почему же Сиванму — именно «Западная матушка»? Существует предположение, что «дикий» облик Сиванму соотносится с каким-то древним некитайским племенем, обитавшем на западе от основного очага китайской культуры в районе Хуанхэ. И иероглиф «си», что встречается в имени Сиванму (сегодня он обозначает «запад»), в древности записывался по-другому. Он обозначал народ си — предположительно скифов, которые жили в северном Причерноморье. Точно так же в древнейшем поэтическом сборнике «Каноне поэзии» («Ши цзин») образ Сиванму ассоциируется с некими отдаленными пространствами на Западе, где жили народности, говорящие на иранских языках, в том числе и некие сэ, предположительно Сака, говорящие на персидском. Считается, что сэ происходили из окрестностей гор Цилянь, что в нынешней провинции Ганьсу, а затем постепенно переместились западнее, окончательно утратив всякую связь собственно с легендой о Сиванму. Существует еще один указатель на возможное родство сэ с Сиванму. Как считалось, именно сэ были как-то связаны с древним Вавилоном и впервые принесли архитектуру знаменитых висячих садов Вавилона. А по китайским преданиям, на высших отрогах Куньлуня, где обитала Сиванму, существовали именно висячие сады.
Как видим, на «пришлый» характер Сиванму указывает очень много факторов. Тем не менее сегодня трудно в точности определить, насколько Сиванму действительно была связана с некитайскими народами, живущими на Западе.
Западная сторона для Китая — это чертог вечной жизни и абсолютной смерти, абсолютного невозвращения, что подобно представлениям о загробном мире в христианстве. Даже алтарь с табличками имен предков и фруктами перед ними, что есть почти в каждом китайском деревенском доме, располагается в западной части жилища. И это символизирует западный рай и западные земли, где обитает Нерожденная праматерь (Ушэн лаому) или богиня Сиванму — правительница западного рая. Примечательно, что многие современные китайцы уже не могут в точности сказать, почему алтарь должен располагаться в западной части дома, однако очень точно соблюдают эту локализацию.
Западная сторона в китайской традиции является не только местом, куда уходят души умерших мудрецов, но и тем чертогом, где можно получить чудесное снадобье преодоления смерти — и обрести вечную жизнь. Именно Сиванму обладает отваром бессмертия, который может даровать людям. Например, по одному из преданий, как-то Царь обезьян Сунь Укун выкрал персик бессмертия у Сиванму, устроив страшный переполох на небесах. Вообще горы Куньлунь, где обитали Сиванму и многие другие чудесные создания, во многих рассказах выступают тем местом, где цветут плоды бессмертия, например, персики.
По преданию, день рождения Сиванму регулярно празднуется восемью даосскими бессмертными небожителями — полулегендарными персонажами, обретшими долголетие и, скорее всего, в реальной жизни — посвященными магами. В честь этого устраивается огромное пиршество с редкими блюдами, например, медвежьими лапами, обезьяньими губами и даже печенью дракона. Наконец, в самом конце торжества подносятся плоды долголетия — персики. Но поскольку персиковое дерево бессмертия плодоносит не каждый год, а лишь раз в три тысячи лет, то лишь тогда можно собрать настоящее «пиршество бессмертных».
Предания гласят, что Сиванму иногда посещала императоров — обычно это случалось в 7-й день седьмой луны, и этот день считается женским днем в Китае. Как гласит известная даосская легенда, однажды Сиванму явилась перед правителем династии Хань У-ди (141–187 до н. э.), прославившимся своими добродетелями, и дала ему чудесный персик или, по другим версиям, камушек. У-ди озаботился тем, чтобы запрятать и закопать священный камушек, однако Сиванму сказала, что земля не способна его принять и что в любом случае он дает плоды лишь раз в три тысячи лет. Примечательно, что Сиванму в легенде ссылается на то, что камень-персик привезен из дальних «западных стран» или с гор Куньлунь, а поэтому не сможет жить на местной почве.
Через много столетий первому императору династии Мин Хунь-у (1368–1398) преподнесли в подарок странный камень, обнаруженный еще при предыдущей монгольской династии Юань. Каково же было его изумление, когда из десяти иероглифов, что были выбиты на камне, император узнал, что это — тот самый камень, что был дан императору У-ди самой Сиванму?
Поразительным образом во всех этих китайских легендах переплелись три важнейших мотива. Прежде всего это — западное происхождение предков китайцев.
Во вторых, обретение мистического бессмертия. И, наконец, горы Куньлунь, где обитают великие мудрецы.
Источник
Journal information